Мы каждый день видим бездомных людей и понимаем, что так быть не должно. Но все равно спешим по своим делам, заставляя себя забыть о человеке на улице. Иногда хочется помочь, но мы не знаем как. А Сергей Бызин, координатор добровольческих проектов МРОО «Дом трудолюбия «Ной», знает. О том, как помогают бездомным в «Ное», Сергей рассказал специально для «Красногорцев.РФ».

– Сергей, как вы оказались связанным с «Домом трудолюбия «Ной»?

– Добровольческой деятельностью, помощью бездомным, я занимаюсь уже порядка 7 лет. И был такой опыт – мы группой, несколько волонтеров, кормили бездомных на вокзале. Всегда присутствовало это ощущение: мы-то уезжаем домой, а люди остаются на улице. Пробовал забирать людей к себе, устраивать куда-то на работу. Ну это всё получалось узко и малоэффективно. Хотелось присоединиться к движению, которое действительно системно работает с бездомными людьми, предоставляет им приют и возможность социализироваться. И вот три года назад один общий знакомый познакомил меня с Емельяном Сосинским, это основоположник «Ноя». С этого все и началось. Когда я пришёл, в домах «Ноя» жили 650-700 человек, а сейчас их порядка 1100. Было 14 приютов, сейчас их уже 18.

– Почему люди в другие реабилитационные центры отказываются идти, а к вам – соглашаются?

– Как правило, во многих религиозных реабилитационных центрах, помимо того, что действуют строгие правила и сроки реабилитации, запреты на курение, алкоголь, предусмотрена и трудотерапия. Но при этом люди не получают деньги за свою работу, так как они проходят добровольную программу реабилитации.

У нас все устроено иначе. Как только человек соглашается на наши условия и попадает в «Ной», он получает спальное место, трёхразовое питание, довольно-таки неплохое, а главное – возможность трудиться и получать за это деньги. Трудоспособные мужчины живут в рабочих домах, они самоорганизуются, формируются бригады по несколько человек, находят себе работу, заказчиков. И бывший бездомный уже ведёт социальную жизнь, работает, зарабатывает. 50% заработка он получает на руки. В среднем в день человек зарабатывает 1 500 рублей, из которых 750 рублей остаются ему, 750 рублей он отдает на своё обеспечение, питание, проживание, а также часть средств идет на содержание нетрудоспособных людей. Кроме рабочих домов у нас есть социальные, где живет почти 600 человек – это старики, инвалиды, мамы с детьми, которые оказались в трудной жизненной ситуации, но которым государство не может помочь.

– Почему бездомным не помогает государство?

– Интересный вопрос. На наш взгляд, потому что у государства региональный подход и нет федеральной программы. То есть когда человек попадает в сложную жизненную ситуацию и становится бездомным в чужом регионе, оказать ему долгосрочную комплексную помощь «здесь и сейчас» местные власти не могут, так как он не имеет тут постоянной регистрации.

И очень много людей попадают в такой вакуум, и никакие службы им тоже помочь не могут, разве только оказать какую-то срочную помощь – одеть, накормить и дать переночевать. Могут еще помочь восстановить документы, но это редкость.

– Какими путями люди попадают к вам с улицы?

– На днях был случай в Красногорске – человек сломал ногу, обратился в больницу. Бездомный, без документов. Ему поставили лангетку и отправили на улицу. При этом ходить он не может. Он сам нам позвонил, мы позвонили в администрацию, они вызвали полицию, и уже из полиции мы его забрали в приют. Сейчас он в тепле, сытый, довольный, трезвый … коврики плетёт.

Почему-то прежний порядок изменился. Раньше прямо из больницы могли позвонить в администрацию, сообщить о бездомном. В администрации был куратор, который с нами связывался. Но на этот раз схема не сработала. Хорошо, что человек напрямую нам позвонил.

– Как все устроено в ваших домах?

– В рабочих домах человек, по сути, ведёт трудовую трезвую жизнь. Он попадает у нас в домашние практически условия. Конечно, это не отдельная комната, это помещение на шесть-восемь, а то и больше койко-мест. Бывший бездомный получает возможность восстановить документы, получает социальное сопровождение. У нас есть социальный работник, который поможет восстанавливать данные, инвалидам помогают оформить инвалидность, матерям — детские пособия, пенсионерам – пенсии. Мы сотрудничаем с церковью, часто батюшки посещают наши дома.

Иногда приезжают психологи, есть культурные программы. В приюте «Заозёрный», где у нас живут мамы с детьми, часто бывают аниматоры, спектакли проводят, волонтеры просто занимаются с детьми.

Внутренний уклад в рабочих домах такой – когда все на работе, кто-то остается на хозяйстве, то есть внутренний хозяйственный взвод готовит, убирает, гладит и т. п.

– А если кто-то захотел уйти, это возможно?

– У нас не ограничен срок пребывания. Человек может оставаться в доме до тех пор, пока не найдёт себе какие-то лучшие условия или грубо неоднократно не нарушит правила. После того, как мы восстановили документы, он может в принципе рассчитывать уже на помощь государства. Например, в Московской области есть государственный учреждение, правда в нем всего 50 мест для людей этой категории, поэтому ждать приходится полтора-два года.

От нас человек может уйти в любой момент, допустим, если надоело.

– Что считается нарушениями?

– Серьезные нарушения – рукоприкладство, но это очень редко бывает. Или когда человек нарушает дисциплину в плане трезвости. Если алкотестер это покажет, применяются санкции, для начала – штрафы. Или человек отказывается выполнять посильные для него работы.

– Что самое сложное в работе с такими людьми для вас?

– Самое главное – не опустить руки. Сложно настраивать себя на такую работу. Ты слышишь массу историй, поначалу всем веришь. Потом ты понимаешь, что большая часть из рассказанного вообще не соответствует действительности. Обычно у всех одни и те же причины попадания на улицу: обманули злые родственники, лишили квартиры риэлторы и т. п. Но, как выясняется, главная проблема – это зависимость людей. Они спиваются, теряют семью, работу. Как правило, 90% бездомных – это алкоголезависимые люди.

– Хотелось бы услышать от вас какие-то добрые волшебные истории: о том, как люди становятся другими, начинают все заново. Но я понимаю, что, наверное, в жизни такого не бывает…

– Почему же, бывает. Примерно 30 человек у нас ежемесячно получают помощь в восстановлении документов, проходят первый этап социализации, а потом уходят, устраиваются на постоянную работу в какие-то бригады, снимают самостоятельно жилье. То есть людям нужен какой-то старт, а затем некоторые справляются сами. Создают семьи или восстанавливают родственные связи. Трезвый социальный человек, который стал на ноги, он всем нужен, в том числе собственной семье. Но с теми, у кого все хорошо, мы связь редко поддерживаем, потому что люди такое прошлое вспоминать не очень хотят.

– Как люди становятся бездомными?

– В основном это те, кто приезжают в Москву и попадают в какую-то нехорошую историю. Например, завербовали человека на стройку, затем обворовали, не заплатили, и с этого все началось. Но все-таки, как правило, в такой ситуации оказываются люди, у которых в жизни присутствует алкоголь. Большинство из них, мы понимаем по опыту, не очень способны к самостоятельной жизни, им нужна рядом опора, крепкая какая-то рука. И община им дает возможность вести социальный трезвый образ жизни и не срываться.

– Какая помощь сегодня нужна «Ною»? Чем вас могут поддержать жители Красногорска?

– Хотелось бы запустить проект с Общественной палатой по сбору гуманитарной помощи. Для этого нужно помещение, где можно заниматься приемом и сортировкой вещей. В Красногорске сейчас нам храм помогает в этом плане, но у них самих очень маленькая комнатка для сбора. В Нахабино есть наш рабочий дом, туда вещи можно привезти, но это нужно предварительно согласовывать с руководителем дома.

Обычно привозят не то, что нужно, поэтому в идеале сбор все-таки нужно делать через какую-то сортировку, централизованно организовывать. Без специального помещения помощь получается стихийная.

– А какие вещи обычно нужны?

– Нам в основном нужна мужская одежда, обувь. Всегда не хватает матрасов, подушек, постельного белья, это расходная статья. Также нужны средства гигиены, непортящиеся продукты питания, мясца и рыбки, конечно, иногда тоже бы хотелось, бытовая техника, особенно стиральные машины. Звонить можно диспетчеру «Ноя» по любым вопросам.

– Как вы думаете, почему бездомных не становится меньше?

– Основная проблема у нас – это отсутствие законодательства в этой сфере, потому что стандарты социального обслуживания для людей в трудной жизненной ситуации ни для кого не выполнимы и никак не ведут к социализации бездомных. Человек, по сути, получает только единовременную помощь, после чего он должен самостоятельно социализироваться, например, трудоустроиться. Но наша практика показывает – самостоятельно не получается, таких людей надо сопровождать, показывать, что есть другая жизнь, без пьянства, алкоголя, бродяжничества.

Беспокоит вот эта модель помощи – бездомных кормят, одевают, получая на это гранты и субсидии. То есть фактически поддерживают нахождение людей на улице.

Мы считаем, что это не помощь – когда раздают одежду, горячее питание, даже восстанавливают документы… Ведь главного при этом не делают. Не предоставляют людям приют, дом, возможность самим зарабатывать. Понимаете, это два разных человека – когда он находится на улице и когда он находится в доме, на собственном обеспечении. Бывший бездомный становится человеком, когда он дома, когда чувствует себя в безопасности. А когда бесплатно одели, накормили, выпустили на улицу – это не помощь. Люди при этом, по сути, теряют какие-то социальные навыки и становятся тунеядцами, теряется человечность и стремление изменить свою жизнь.

От редакции:

Проект «Дом трудолюбия «Ной» выиграл премию «Наше Подмосковье» 2019 года, а также стал полуфиналистом конкурса «Добровольцы России» 2019 года и вошел в Топ-10 проектов.